Под знаком «Азийского аллюра»

И вот недавно в майские дни Баир Дугаров совершил поездку в родные края – тоонто нютаг. Он  посетил Хужир, где встретился с учителями и учащимися Бурунгольской средней школы  им. проф. С.Г. Дугарова.  Затем в районном центре  Орлике выступил в Орликской средней школе со стихами из сборника «Азийский аллюр». Особенность этой оригинальной книги, как известно, заключается в анафорическом стихе – поэтической форме, исходящей из бурят-монгольского стихосложения, в котором начальная рифмовка или анафора именуется «толгой холболго». Б. Дугаров в качестве иллюстрации привел выразительные примеры из бурятской народной поэзии, в частности из эпоса «Абай Гэсэр», а также из «Сокровенного сказания монголов». Также поэт рассказал о своих  «Вертикальных стихах», графически следующих образцам старомонгольского письма, и тут же на классной доске в качестве наглядной иллюстрации мелом начертал собственное стихотворение на старомонгольской графике. 

Безусловно, общение с именитым мастером слова, синтезирующим в своих стихах поэтические традиции Запада и Востока, останется надолго в памяти всех тех, кто присутствовал на этой творческой встрече. Особенно эта встреча была полезной и познавательной для представителей подрастающего поколения, которые непосредственно прикоснулись к творчеству Баира Дугарова и услышали живой голос своего земляка – поэта, проникновенно читавшего свои стихи на русском и бурятском языках. Ниже представляем стихи Баира Дугарова из его поэтического сборника «Азийский аллюр».  

                                             ГОРЫ

Горы плывут, огибая Великую степь, от Саян к Гималаям.

Гордые пики из яростных скал и панцирей вечного снега.

Грозы веков высекают молитвы  из камня, таящего бездну.

Грезы мгновений скользят облаками и тают вдали миражами.

Годы мои пролетают, как птицы, а горы навек остаются.

Голос я слышу вершин, что мою колыбель неспроста осенили.

Гром освящает мой путь, а родина – посох моих песнопений. 

Горы мои – поднебесный Хухэй, преклоняю пред вами  колени...

МОН

Moн – изначальный простор, окутанный вечности дымкой.

Мольбища Неба хранимы  твердыней Саяно-Алтая.

Молнии яростных конниц – от праотца Сизого Волка.

Море протяжных поэм – от праматери Лани Прекрасной.

Миф воплощается в мире, где данником Мона – полмира.

Мир продолжается в мире, в котором царит Мона Лиза.

Мой Монголжон, словно птенчик Великой степи – заповедный,

Молча прижался к земле, чтобы тайн своих крылья

расправить в  грядущем…

ГЭСЭРИАДА                                                

Гейзеры древних легенд и сказаний бьют через толщу столетий.

Гений аэдов степных окрылял для потомков заветное Слово. 

Гэсэриада рождалась как выдох тоски о прекрасном и вечном.

Гребни вершин вырастали из камешков, сложенных в память о предках.

Синему небу и отчей земле фимиам воскуряю пахучий.

Сизый дымок над Байкалом кружится, тайгу обнимает и степи. 

Сыну Хормусты, сказителям мудрым – предтечам моим – поклоняюсь.

Сызнова песнь начинаю о славном Гэсэре – воителе Света.

                  ОСЕННЯЯ ЭЛЕГИЯ                        

Облетает листва, обнимая луга и поляны.

Облачками клубятся дымки над покоем вечерним.

Осень весть подает, и восходят на небо Плеяды,

Осеняя просторы земные сияньем извечным.  

Отзываясь на вещие звездные знаки природы,

Остроглазый сказитель свое начинал песнопенье.

Огнь божественных слов золотил лиственничные кроны, 

Отзвук песни богов очаровывал птиц и оленей.

Отсвет далей небесных тревожит мои сновиденья.

Ореады грустят на вершинах Саяно-Алтая. 

Оглянусь – песнь последних аэдов уносят мгновенья.

Остаются лишь сны, обращенные к слову заклятья.

Оттого, может быть, я под яростный гул автострады,

Отрешаясь от будней, шепчу стародавнюю сагу.

Осеняя пространство и время, мерцают Плеяды.

Осень знак подает, и ложатся стихи на бумагу.

СИНИЙ ХАДАК

Синий хадак – это синего неба частица,

Синего неба, несущего шар золотой,

Синего неба, что светом лазурным струится

И окропляет дождями простор вековой.

Синий хадак – это символ мужского начала,

Неба-отца, что судьбу мирозданья вершит.

Шелк голубой небосклонов светло-величаво

Ширь осеняет степную и пики вершин.

Синий хадак – это луч голубого посланья

Светлых богов, охраняющих мир и покой.

Синий хадак – это вечных небес пожеланье

Счастья, добра и гармонии в жизни земной.

                             КОНЬ

I

Конь вставал на дыбы, чтоб грозой небеса отзывались.

Конь спасал от забвенья героев и дев волооких.

Конь читал сокровенные мысли царей и пророков.

Конь вращал в своем яростном беге копытами Землю.

 II

Колесница времен золотых растворилась в курганах.

Конь, стреноженный веком, пасется в тени автострады.

Как вдохнуть в стремена позабытые песни простора.

Как вернуть из забвения эхо кентавра степного.

Мой поет морин-хур, отзываясь на гул бытия, –

морин-хур моих предков, увенчанный ликом коня.

 х х х 

А в Азии не принято писать сонеты.

Анафора конечной рифме не чета.

Но амфоры любви достойны все поэты.

Азалия берет от радуги цвета.

А я пою простор и высь небесной сини,

И фимиамом курится степной мираж.

Ая цветет – полынь моей полупустыни,

И феи храмом высится кедровый кряж.

Молитвенная ода небесами дышит.

Могильная трава сама себя колышет,

Сокрытый вздох столетий чуя под собой.

И знак анафоры отсвечивает бронзой.

И знает лишь рапсод, как просто и непросто –

Скрипичный звук придать струне волосяной.

х х х

Седым деревьям в тишине ночной не спится,             

И втайне крона наклоняется к земле. 

Как дым слегка сиреневый, листва клубится

И тает облаками в серебристой мгле.

Пока наполнен небосвод сияньем млечным

И плещется светло Байкал  у самых ног,

Пора и мне в тиши задуматься о вечном 

И песнь сложить из праха пройденных дорог.              

Что боги ведают восхода и заката?

Чтоб жажду по просторам утолить, когда-то

Мне дальний путь наворожили журавли.

И по следам кочевников  – владык полмира

Я постигал изменчивость времен, и лира

Мерцающие возвращала миражи.

           Из «КРАТКОСТИШИЙ» 

Вехи только знают, где я кочую.

Ветер только знает, где я ночую.

Вегою ведомый, я гунн тысячеликий –

Ведаю просторами, волю неба чую.

                        х х х

Не напрасно ль мое сердце бьется –

Нежности приливы и любви очаг?

Неужели это не зачтется

На твоих, грядущее, весах?       

                        х х х

Нет, я к отчим горам 

Повернуться спиною не смею.

Нежности слово

По-прежнему в сердце лелею.

                         х х х

Заветный уголок Вселенной,

Одетый в хвойные меха,

О горный край благословенный,

О родина моя – Аха.

                         х х х

Путь лебедей высок и далек.

Путы пространства рвутся под белым крылом.

Пусть будет долог и светел полет! –

Брызгаю птицам вслед молоком,

Будто я сам в небеса взмываю.

Из цикла «ВЕРТИКАЛЬНЫЕ СТИХИ»

                       ВЕЧЕР

В                В                В                  В      

е                 е                 е                   е

ч                 т                 ю                 ч

е                 е                 т                   н

р                 р                                      о

                                       т                  с

В                 у                 о                  т

о                  т                 с                   и

с                  и                 к

х                  х                 о                  п

о                                     й                  е

д                  Т                                      с

и                  и                 в                  н

т                  ш                 р                   я

                    и                  е

л                  н                  м                  г

у                  а                  е                   р

н                                      н                  у

а                                      а                   с

                                                             т

                                                             н

                                                             а